Прайор Карен. Не рычите на собаку! II. Процесс выработки: формирование высших форм поведения без принуждения и боли
Полезная информация > Литература > Прайор Карен. Не рычите на собаку!
Что такое процесс выработки
Подкрепить поведение, которое уже имеется, чтобы оно возникало чаще, — это понятно, но как обучающим заставить своих подопечных делать то, что случайно может ни когда и не возникнуть? Как заставить собаку сделать сальто назад или дельфина прыгнуть через обруч?
Когда дело касается собак, делающих сальто, дельфинов, прыгающих через обруч, или людей, бросающих баскетбольный мяч в кольцо, то эти действия уже совершаются в процессе выработки. Выработка же состоит в том, чтобы использовать малейшую тенденцию изменений поведения в нужном направлении и шаг за шагом сдвигать ее к поставленной цели. На лабораторном жаргоне это называется последовательное приближение. Процесс выработки возможен потому, что поведение живых существ вариабельно. Что бы живое существо ни делало, в одних случаях оно выполняет это более энергично, чем обычно, а в других случаях — наоборот. Неважно, сколь сложно и трудно то окончательное поведение, которое вы хотите выработать, вы всегда можете, установить ряд последовательных целей, найти какое-либо поведение, которое осуществляется уже сейчас, и использовать его как первый шаг.
Например представим, что я решила обучить цыпленка «танцевать». Я могу начать с наблюдения за естественными движениями цыпленка и давать ему подкрепление всякий раз, как он повернется налево. Скоро первая цель будет достигнута: цыпленок начнет поворачиваться налево гораздо чаще, а вследствие вариабельности эти повороты будут то меньшими, то большими. Теперь я могу избирательно подкреплять только более выраженные движения налево — например поворот на четверть круга. Когда эти движения станут преобладающими, естественная вариативность обусловит то, что некоторые повороты будут совершаться менее, чем на четверть круга, а некоторые будут приближаться к половине круга. Я могу повысить критерий, выдвинуть новую задачу и начать отбирать повороты на полкруга и более. Когда цыпленок обучится совершать несколько полных поворотов на большой скорости за одно подкрепление, я могу считать, что достигла своей конечной цели — танцующего цыпленка. Мы все хорошо знакомы с выработкой поведения, являясь участниками или объектами этого процесса. — Попросту говоря, большая часть воспитания ребенка — процесс выработки поведения. Обучение различным физическим навыкам — от тенниса, до печатанья на машинке — представляет из себя в основном выработку поведения. Мы находимся в процессе выработки или, по крайней мере, стараемся что-либо выработать всякий раз, когда упражняемся в чем-либо, начиная от публичного выступления, кончая игрой на фортепьяно. Мы находимся в процессе выработки и тогда, когда пытаемся изменить свое поведение — бросить курить, быть менее застенчивым, лучше распоряжаться деньгами. Достигли или не достигли мы успеха в формировании какого-либо поведения у себя или кого-то другого, в конечном счета зависит не от нашего искусства, а от настойчивости. Музыкальный критик газеты «Нью-Йорк Таймс» писал об одном европейском дирижере, который не будучи великим музыкантом добивался необыкновенной музыки, заставляя свой оркестр репетировать каждый концерт в течение целого года. Большинство из нас может достичь определенного совершенства почти в любой деятельности, если потратить на это достаточно времени.
Но это скучно. Разве мы не хотим всегда обучиться новому — катанию на лыжах, игре на пианино, как и любой другой деятельности — как можно быстрее? Конечно, хотим, и вот тут все дело в правильной выработке навыка. Далее, разве мы не предпочитаем избежать вообще или сократить до минимума повторения? Опять-таки, конечно же, но некоторые физические навыки требуют повторения, потому что мускулы «учатся» медленно, и требуется многократное повторение движений, прежде чем они станут совершаться с легкостью. Но даже в этом случае хорошо спланированная программа выработки может свести до минимума необходимую тренировку и сделать значимым каждый момент практических занятий тем самым чрезвычайно ускоряя совершенствование. И наконец, в спорте, музыке и других творческих устремлениях вы можете захотеть развить не только стабильное выполнение навыка, но и выполнение на том наивысшем уровне, который доступен вам или тому, кого вы обучаете. В этом случае правильное использование законов направленной выработки может быть решающим.
Способы и приемы или закономерности
Есть два аспекта выработки: первый способ и приемы, то есть последовательность шагов, необходимых для выработки типа поведения, и второй — закономерности или правила, предписывающие, как, когда и почему эти типы поведения должны подкрепляться.
Большинство тренеров, большинство книг о тренировке и большинство тех, кто обучает тренеров, — имеет дело потом исключительно со способом или приемом. «Возьмите в руки клюшку для гольфа как показано на рисунке», «Подведите прицел винтовки под нужное место мишени», «Никогда не наклоняйтесь в горах», «Взбивайте яйца металлическим венчиком по часовой стрелке» Это прекрасно. Эти приемы обычно складываются годами при участии многих людей, путем проб и ошибок, и поэтому они оптимальны. В самом деле вы будете более уверенно сидеть на лошади, если пятки у вас опущены, а мяч для гольфа будет послан вами дальше, если вы хорошенько отклонитесь в сторону замаха. Если вы заинтересованы в том, чтобы овладеть каким-либо навыком, я могу вас уверить, что вы извлечете максимум возможного от устоявшихся приемов выполнения действий, которые включаются в данный навык, почерпнув это из книг, от преподавателей, инструкторов и наблюдая или изучая действия других людей. Другую сторону выработки составляют закономерности, которые регулируют сам процесс обучения: когда надо поднажать, когда подослабить обучение; как наиболее эффективно повышать критерии, что делать, если возникли затруднения, и, вероятно, самое главное — когда остановиться. В этих вопросах обычно полагаются на интуицию и опыт тренеров или инструкторов, на случай или удачу. Между тем именно успешность применения этих закономерностей определяет разницу между просто хорошим и великим преподавателями, между радостным, быстрым и успешным обучением и обучением, приводящим к срывам, медленным, скучным и неприятным. Хороший процесс выработки, а не только хорошие приемы, делают обучение эффективным.
Десять правил выработки
С моей точки зрения существуют десять правил, управляющих процессом выработки. Некоторые — по крайней мере четыре первых — берут начало из психологических лабораторий и установлены экспериментально. Другие, насколько мне известно, даже не являлись предметом специального изучения, но рассматриваются всеми, кто имел дело с выработкой поведения, как неотъемлемая особенность: вы всегда знаете (обычно слишком поздно), когда вы нарушили одно из них. Я перечислю эти правила, а затем несколько подробнее остановлюсь на каждом из них:
1. Повышайте критерий небольшими градациями, чтобы у субъекта всегда была реальная возможность выполнить требуемое и получить подкрепление.
2. В конкретный промежуток времени отрабатывайте что-нибудь одно, не пытайтесь формировать поведение по двум критериям одновременно.
3. Прежде чем увеличивать или повышать критерий, пользуйтесь подкреплением текущего уровня ответа, т. е. подкрепляйте любое исполнение данного действия, имеющегося в данный момент.
4. Вводя новый критерий, временно ослабьте старые.
5. Будьте впереди того, кого вы обучаете: полностью планируйте свою программу выработки так, чтобы в случае внезапного успеха обучаемого, вы знали, что следует подкреплять далее.
6. Не меняйте тренеров на «середине реки»; у вас может быть несколько инструкторов на одного обучающегося, но придерживайтесь одной программы выработки на каждый из типов поведения.
7. Если одна процедура выработки не приносит успеха, найдите другую, существует столько же способов добиться нужного поведения, сколько инструкторов, способных их придумать.
8. Не кончайте тренировку, не дав положительного подкрепления, это соответствует наказанию.
9. Если навык ухудшается, «возвратитесь к детскому саду», быстро повторите весь процесс выработки с серией легких подкреплений.
10. Оканчивайте, по возможности, каждую тренировку на высокой ноте и в любом случае останавливайтесь, оставаясь впереди обучаемого.
1. Повышайте критерий небольшими градациями, чтобы у субъекта всегда была реальная возможность выполнить требуемое и получить подкрепление. Практически это означает, что, когда вы увеличиваете требования или повышаете критерий подкрепления, вы должны это делать в пределах, доступных в данный момент субъекту. Если ваша лошадь берет барьер в два фута, иногда имея фут в запасе вы можете увеличить барьер до двух с половиной футов. Поднять его до трех футов, значит искать себе неприятностей: животное способно на это, но пока не в состоянии обеспечить стабильности. А повысить барьер до трех с половиной футов означает накликать несчастье.
То, насколько быстро вы можете увеличить критерий, не зависит от фактических возможностей субъекта, нынешних или будущих, никогда не исходите из того, что лошадь большое существо с сильными ногами, способное взять восьми футовое препятствие, или из того, что она обычно перепрыгивает через четырехфутовый забор на пастбище. Быстрота увеличения критерия зависит от того, насколько хорошо ваше взаимодействие в процессе выработки, каковы ваши правила подкрепления.
Каждый раз, как вы увеличиваете критерий, вы меняете правила. Субъекту должна быть дана возможность обнаружить это; несмотря на изменение правил, при некотором увеличении усилий, субъект должен продолжать получать подкрепление (но при этом в некоторых случаях выполнение действия на прежнем уровне становится неэффективным).
Это может быть усвоено только в процессе ознакомления с подкреплением на новом уровне.
Если вы повышаете критерий так сильно, что субъекту надо совершить усилия значительно большие, чем он ранее совершал для вас — неважно делал или не делал он это для себя, — вы сильно рискуете. Поведение может быть сорвано.
У прыгуна могут появиться дурные привычки, такие, как останавливаться перед барьером или сбивать его. Привычки, подавление которых потребует много времени. Самый быстрый — а иногда единственный — способ сформировать поведение — это увеличивать критерии такими ступенями, чтобы субъекту легко давалось постоянное улучшение поведения. Непрерывный прогресс, даже дюйм за дюймом, приведет вас к поставленной цели гораздо быстрее, чем попытки форсировать быстрый прогресс с риском потерять все выработанное поведение.
Однажды мне пришлось встретиться с одним отцом, допустившим в этом серьезную ошибку. Так как сын-подросток очень плохо учился, он отобрал у него обожаемый всеми подростками мотоцикл до улучшения отметок. Мальчик стал заниматься лучше, его оценки улучшились, с F и D до D и С. Однако вместо того, чтобы поощрить этот прогресс, отец сказал, что оценки еще недостаточно хорошие, и продолжал придерживаться своего запрета. Эта эскалация критерия была слишком резкой, мальчик совсем перестал заниматься. Более того, он стал очень недоверчивым.
2. В конкретный промежуток времени отрабатывайте что-нибудь одно, не пытайтесь формировать поведение по двум критериям одновременно. Под этим я не подразумеваю, что вы не можете работать над многими различными типами поведения в один и тот же период времени. Безусловно, вы можете это. Во время любого занятия мы можем сначала немного поработать над качеством, затем над скоростью — в теннисе над ударом слева, затем над ударом справа, затем над работой ног и т. д. Это избавляет от монотонности. Хорошие преподаватели все время меняют работу, оставляя данную задачу, как только в ней достигнут успех, и переходят к другой. Однако, когда вы работаете над данным типом поведения, вы должны пользоваться в каждый данный отрезок времени одним и только одним неизменным критерием. Допустим, что я обучаю дельфина делать фонтан брызг, и один раз не дам ему подкрепление, потому что фонтан недостаточно велик, а другой раз — потому что он направлен не в ту сторону, в итоге у животного не будет ключа к расшифровке того, что я хочу от него. Одно подкрепление не может содержать двух типов информации: я должна сначала довести высоту фонтана до удовлетворяющей меня отметки, а затем формировать его направление вне зависимости от высоты, до тех пор, пока оно тоже не будет заучено; только когда оба критерия установлены, я могу требовать соблюдения обоих.
У этого правила множество практических применений. Если задачу можно расчленить на отдельные компоненты, которые затем формируются раздельно, обучение пойдет гораздо быстрее. Рассмотрим обучение удару в гольфе, отправляющему мяч в лунку. Попадет ли мяч в лунку зависит от правильности расстояния, на которое послан мяч, — чтобы оно не было меньше, чем расстояние до лунки, и чтобы мяч не перелетел через нее, и от направления удара, чтоб мяч не уходил ни в одну, ни в другую сторону от лунки. Если я собираюсь обучиться удару, я буду практиковаться в этих навыках раздельно. Я бы положила на траву пучок шнура длиной в несколько футов и стала бы тренироваться, посылая мяч вдоль него сначала с расстояния двух, затем четырех, шести, десяти футов и т. д. Я могла бы сделать из шнура круг и стала тренироваться попадать в него с определенного расстояния, постепенно уменьшая размер круга, до тех пор, пока не смогла бы надежно попадать в очень маленькую цель. Только когда меня будут удовлетворять мои навыки удара по мячу как для посылки его на нужное расстояние, так и в заданном направлении, я их объединю и, сделав большую цель, начну менять расстояние, а затем стану уменьшать цель и, снова меняя расстояние, добьюсь попадания в маленькую цель с различных дистанций. Затем по мере улучшения навыка удара я могу добавлять новые критерии, по одному в каждый конкретный момент времени.
Это поможет мне стать превосходным или по крайней мере очень хорошим игроком в гольф в зависимости от моей настойчивости и пределов зрительно-моторной координации. Это обеспечит мне, безусловно в пределах моих возможностей, надежность попадания мячом в лунку. Я утверждаю, что любой игрок в гольф, пользуясь такой однозадачной программой выработки, за несколько выходных достигнет большего, чем за целое лето бессистемной тренировки, волей-неволей надеясь достичь каждым ударом и правильности расстояния, и правильности направления.
Часто нам не удается добиться прогресса в каком-либо навыке, хотя мы много упражняемся, потому, что мы пытаемся сразу улучшить две или более стороны деятельности.
Нужно подумать: одно ли свойство характеризует данное поведение? Нельзя ли его расчленить и работать отдельно над различными критериями? Когда вы займетесь этими вопросами, большинство проблем решаться сами собой.
3. Прежде чем увеличивать или повышать критерий, пользуйтесь вариативной шкалой подкреплений имеющегося в данный момент уровня ответа.
Вы помните о вариативной шкале подкреплений? Как только поведение усвоено, вы должны начать подкреплять его не каждый раз, чтобы поддерживать его на данном уровне. Это правило составляет суть процесса выработки. Когда вы можете позволить себе подкреплять данный уровень поведения случайным образом и сохранять уверенность в получении его, вы получаете свободу в использовании подкреплений только за лучшие проявления данного поведения. Такое селективное подкрепление «сдвинет» нормальное или среднее поведение в сторону того улучшения, которое вам желательно. Хорошая выработка представляет из себя серию чуть заметных переходов между непрерывным подкреплением — когда достигнут новый уровень выполнения — и вариативным подкреплением — когда достижение закрепилось и создалась возможность избирательного подкрепления еще более хороших ответов.
Иногда смена стабильных и вариативных шкал происходит очень быстро, составляя два-три подкрепления на каждом уровне. Вероятность этого особенно велика, если у субъекта внезапно наступает «озарение» — он начинает понимать конечную цель, и улучшение поведения становится спонтанным. В этом случае введение вариативной шкалы столь значимо для обучения, что это необходимо постоянно помнить и все время контролировать, не забуксовала ли, не перестала ли приносить успех ваша программа выработки.
4. Вводя новый критерий, временно ослабьте старые.
Допустим, вы учитесь играть в сквош (что-то вроде тенниса) и успешно работаете над одной целью — послать мяч туда, куда вы хотите. Теперь вы хотите поработать над скоростью, но, когда вы усиливаете удар, мяч летит куда попало. Забудьте на некоторое время о точности и просто ударяйте по мячу. Когда вы научитесь управлять скоростью мяча, точность скоро восстановится.
То, что раз выучено, не забывается, но под подавляющим воздействием нового критерия старое, хорошо выученное поведение иногда временно уходит в сторону. Однажды я видела дирижера, который пришел в состояние крайнего раздражения во время генеральной репетиции оперы, потому что певцы хора делали одну ошибку за другой, они как будто забыли всю свою твердо выученную вокальную партию. Причиной было то, что они в первый раз надели тяжелые костюмы, их поставили на подмостки и заставили двигаться во время пения: привыкание к новым условиям временно перекрыло выученное ранее поведение. К концу репетиции их музыкальное мастерство восстановилось без дополнительных репетиций. Дрессировщики дельфинов называют это «синдромом нового бассейна». Когда вы помещаете дельфина в новый бассейн, для вас не должно быть неожиданностью, что он «забудет» все, что знал, пока не привыкнет к новой обстановке. Следует помнить, что ругать себя или других за ошибки в выученном поведении, совершаемые при новых обстоятельствах, непедагогично. Ошибки обычно исправляются в скором времени сами по себе, а выговоры огорчают, а иногда фиксируют внимание на ошибках, которые становятся постоянными.
5. Ведите ученика за собой.
Планируйте программу выработки так, что, если субъект совершит в обучении неожиданный скачок вперед, вы должны знать, что подкреплять далее. Однажды я в течение двух дней обучала только что пойманного дельфина прыгать через препятствие, выступающее над водой на несколько дюймов. Когда поведение прочно установилось, я подняла барьер еще на несколько дюймов, животное тотчас же прыгнуло, и с такой легкостью, что я скоро снова подняла барьер уже на гораздо большую высоту; через пятнадцать минут этот новичок прыгал на восемь футов.
Такого рода «рывок» выработки может произойти в любой момент. Этот феномен наблюдается как у людей, так и у многих видов разумных животных. Я считаю, что тут дело в инсайте (внезапное озарение): субъект внезапно осознает ваши цели, исходя из которых вы добиваетесь его действий (в данном случае — прыгнуть как можно выше), и делает это.
Киты-касатки славятся своим предвосхищающим обучением. У их дрессировщиков в ходу одна и та же шутка: касатку не надо дрессировать, достаточно записать программу поведения на доске и вывесить ее в воде, и киты будут следовать этому предписанию.
Дрессировщики могут встретиться с осложнениями только в том случае, если они оказываются неподготовленными к неожиданному улучшению. Если вы тренируете переход от стадии А к Б, а субъект внезапно чисто выполняет стадию В уже с двух подкреплений, вы должны предусмотреть подкрепление стадии Г и Д, иначе в дальнейшем вам нечего будет подкреплять.
«Рывок» часто эмоционально очень значим для субъекта; даже животные, по-видимому, испытывают удовольствие от «ага!» познания, и часто впадает в состояние явно повышенного настроения. Таким образом, «рывок» — это блистательная возможность добиться значительного прогресса в кратчайшие сроки. Быть не готовым к нему и держать субъект на низком уровне обучения только потому, что вы не знаете, что делать дальше, — лучший способ потратить зря время, а в худшем случае может отбить охоту к обучению и вызывает отвращение у субъекта, который станет в будущем работать без особого желания.
За очень редкими исключениями наша школьная система построена так, чтобы помешать детям обучаться в их собственном темпе — наказываются не только медленные ученики, у которых не хватает времени на обучение, но и слишком быстро обучающиеся, которые не получают дополнительного подкрепления, когда быстрая сообразительность продвигает их вперед. Если ты мгновенно понял, о чем толкует учитель математики, твоей наградой может стать мучение от скуки в течение часов или даже недель, пока все остальные мало-помалу постигнут это. Поэтому нет ничего удивительного в том, что улица более привлекательна как для наиболее быстрых, так и для медленных.
6. Не меняйте тренеров на полпути.
В процессе выработки какого-либо поведения вы рискуете значительным регрессом, если перепоручаете своего ученика другому преподавателю. Не важно, сколь скрупулезно обсуждены критерии перед передачей дела, поскольку и индивидуальные установки, и время реакций, и прогноз успеха будут слегка отличаться, и в итоге субъект утрачивает подкрепления до тех пор, пока не привыкнет к этим отличиям.
Конечно, у каждого обучающегося может быть много различных учителей — мы не испытываем затруднений от того, что один обучает нас французскому, другой — арифметике, третий — футболу. Но то конкретное поведение, которое должно быть разучено, требует только одного учителя в каждый конкретный момент времени. На тех стадиях выработки, когда навык образован наполовину, постоянное повышение критерия осуществляется лучше, если процесс формирования данного поведения находится в одних руках. Допустим, если у вас двое детей и одна собака, и оба хотят обучать собаку, то разрешите им это, но пусть каждый работает над различными, каждый над своими трюками, и тем избавьте бедную собаку от большой неразберихи.
Те, кто хочет учиться, будут учиться при наихудших условиях.
В Колумбийском университете был поставлен получивший в настоящее время широкую известность эксперимент по «языку обезьян», в котором шимпанзе обучали словарю американского знакового языка и другим кодам; в эксперименте принимал участие детеныш шимпанзе по имени Ним Шимрски. По бюджетным и другим соображениям, у бедняжки за трехлетний период было чуть ли не сто «учителей» знакового обозначения. Студенты и экспериментаторы были разочарованы, поскольку Ним не демонстрировал твердых доказательств использования реального «языка». А именно, он, по-видимому, никогда не строил предложений. Но он выучился распознавать и понимать более трехсот символов — существительных, глаголов и т. д., что при данных обстоятельствах, с моей точки зрения, является поразительным. То же самое происходит с некоторыми детьми, которые переходят из школы в школу, проходя через бесконечную смену учителей, приемов и методов обучения, и тем не менее обучаются. Но есть более хорошие способы.
Единственный случай, когда вам следует подумать о смене преподавателя посредине процесса выработки, это, конечно, когда обучение зашло в тупик. Если обучение идет плохо или совсем не идет, то вам нечего терять от перемены.
7. Если одна процедура выработки не приводит к успеху, попробуйте другую.
Поразительно, до чего люди бывают привержены к неэффективной системе, будучи убежденными, что повторение одного и того же даст результаты. Для выработки любого поведения существует столько же способов, сколько инструкторов, способных их придумать. Например, при обучении детей плаванию надо сделать так, чтоб они не боялись и чувствовали себя спокойно под водой. В качестве первого шага формирования этого навыка одни тренеры велят им выдувать в воду воздух, пуская пузыри, другие — быстро опускать в воду и поднимать обратно лицо, а третьи — прыгать в воде, пока они не отважатся просто присесть, чтобы вода закрыла их. Любой хороший тренер, видя, что ребенку скучно или его пугает этот метод, перейдет на другой; одни и те же методы выработки не равноценны для разных индивидуумов.
Дрессировщики, передающие свое искусство от поколения к поколению, такие, например, как цирковые дрессировщики, часто не могут этого усвоить. Их методы дрессировки отточены несколькими поколениями и передаются от одного к другому — вот способ научить медведя кататься на велосипеде, а вот способ обучить льва издавать рык (если хотите знать — надо выдернуть несколько волосков из его гривы). Эти передаваемые из поколения в поколение «рецепты» считаются лучшими способами, а иногда таковыми и являются, но они часто рассматриваются и как единственные способы, что является причиной того, что цирковые представления чрезвычайно похожи друг на друга.
Однажды один телевизионный деятель, который ставил шоу в океанариуме «Жизнь моря», пригласил меня посетить их ферму в Вирджинии и посмотреть, как тренируют лошадей. Эта знаменитость был превосходным наездником и тренером и у него было несколько прекрасно обученных лошадей. Мы наблюдали, как учили лошадь кланяться, или становиться на одно колено при помощи традиционного метода, включавшего двух людей и множество веревок и кнутов; при помощи этого метода лошадь многократно заставляли становиться на одно колено до тех пор, пока она не научилась опускаться на него сама.
Я сказала, что необязательно делать это таким образом, и утверждала, что могу научить лошадь кланяться, даже не прикасаясь к животному (один из вариантов: нарисовать на стене красное пятно; использовать пищу в качестве условного подкрепления выработки у лошади касания коленом пятна, затем постепенно снижать пятно, приближая его к полу, чтобы лошади пришлось встать на колени, чтобы коснуться его и заработать подкрепление). Телевизионная звезда пришла в негодование от такого наглого заявления — что за мысль!
Если бы существовал другой способ научить лошадь кланяться, он бы знал об этом — нам пришлось два или три раза обойти вокруг сарая, чтоб он немного поостыл.
8. Не кончайте урок без положительного подкрепления, это равносильно наказанию.
Это не относится к той несистематической (хотя очень значимой и продуктивной) выработке, которая происходит в домашних условиях, — поощрение учения в школе, гостеприимство, подбадривание детей; здесь подкрепление происходит от случая к случаю, без особых правил. Однако в более официальной ситуации — скажем, на уроке или при выработке поведения у какого-либо животного — преподаватель должен уделять свое внимание ученику или классу до конца урока. Это более, чем просто хорошие манеры или хорошая самодисциплина; это — хорошее обучение. Когда субъект старается заработать подкрепление, он, так сказать, вступает в контакт с преподавателем. Если преподаватель начинает болтать с кем-либо из присутствующих, выходит, чтобы поговорить по телефону, или просто мечтает, контакт нарушается. Подкрепление не поступает, хотя обучающийся и не сделал ошибки. Это приносит больше вреда, чем если бы преподаватель просто упустил хороший шанс для подкрепления. Это может плохо сказаться даже на хорошо отработанном поведении, которое осуществляется в это время. Конечно, если вы хотите упрекнуть ученика, перестать обращать на него внимание — лучший способ сделать это.
Дрессировщики дельфинов называют это «тайм-аут» и используют для коррекции неправильного поведения. Забрать корзину с рыбой и уйти на минуту — один из способов сказать дельфину: «Нет!» или: «Неправильно!» Обычно это оказывается очень эффективным — не следует думать, что дельфины не могут огорчаться или раскаиваться, они это могут. Лишение внимания — мощный инструмент, поэтому не применяйте его без должной осторожности и несправедливо.
9. Если выученное поведение ухудшается, пересмотрите процедуру выработки.
Иногда навык или поведение портятся, а иногда создается видимость их полной потери. Нам всем знакомо это чувство, когда пытаемся говорить на иностранном языке, вспомнить стихотворение или поехать на велосипеде после многолетнего перерыва: это очень выбивает из колеи. Иногда внешние обстоятельства временно полностью, уничтожают хорошо выученное поведение — например, в состоянии испуга невозможно произнести заученную речь, неудачное падение резко нарушает ваши навыки скалолазанья. Иногда на первоначальное обучение накладывается и мешает ему последующее обучение, создавая путаницу — вы стараетесь найти испанское слово, а всплывает немецкое.
Самый быстрый способ исправить такое ухудшение — не биться об него головой, заставляя субъект делать это до тех пор, пока результат не покажется вам удовлетворительным или пока вы не дадите подкрепление, а вернуться к началу процесса выработки и очень быстро снова пройти весь путь, давая подкрепление в новых условиях (спустя двадцать лет, на публике и т. д.) и применяя по одному-два подкрепления на каждом уровне. В океанариуме «Жизнь моря» мы называли это «вернуться в детский сад», и такой прием часто восстанавливал ухудшившееся поведение до нормального уровня за десять-пятнадцать минут. Конечно, так мы всегда и поступаем, когда повторяем материал перед экзаменом или освежаем память, заглянув в текст, прежде чем выходим на трибуну. Полезно помнить, что если вы в состоянии в большей или меньшей степени воспроизвести исходный процесс выработки, то такое повторение одинаково полезно и для физических, и для умственных навыков. Оно действенно как у животных, так и у людей.
10. Прекращайте работу, оставляя за собой лидирующее положение.
Сколько должен продолжаться каждый сеанс выработки?
Частично это зависит от промежутка времени, в течение которого субъект сохраняет внимание. Кошки часто начинают проявлять беспокойство после, примерно, двенадцати подкреплений, поэтому пяти минут может быть достаточно. Собаки и лошади могут работать дольше. У людей продолжительность различных уроков традиционно равна часу, а занятия футболом, научные семинары и разные другие мероприятия часто длятся целый день.
Когда остановиться, не столь важно, как на чем остановиться. Вы должны всегда прекращать работу, сохраняя ведущее положение. Это относится и ко всему уроку, и к отдельным частям его, когда вы кончаете работать над одним типом поведения и переходите к другому. Вы должны совершать переход на высокой ноте — т. е. сразу как только достигнут успех.
Последнее совершенное действие всегда закрепляется в сознании субъекта; вы должны быть уверены, что это хорошее, вознаграждаемое выполнение. А часто происходит так, что мы получаем три-четыре хороших ответа — собака прекрасно ищет и подает предмет, прыгун в воду впервые выполнил прыжок полтора оборота, певец правильно исполнил трудный пассаж — и мы так возбуждены, что хотим видеть или делать это скова и снова. И мы повторяем это или стараемся повторить, и очень скоро субъект устает, поведение ухудшается, неожиданно возникают ошибки, происходят коррекции и подбадривания, и урок идет насмарку. Наездники-любители поступают так всегда. Вот почему я терпеть не могу смотреть, как люди обучают своих лошадей прыгать; как часто они далеко заходят за черту, где следует остановиться, когда животное выполнило действие хорошо, и прежде, чем поведение не начало снова ухудшаться.
Будучи тренером вы должны, если это необходимо, заставлять себя останавливаться на хорошем ответе. Иногда это требует выдержки. Но на следующем уровне вы можете обнаружить, что принос предмета, сальто при прыжке в воду или вокальное упражнение выполнены не только так же хорошо, как последнее на прошлом уроке, но значительно лучше.
Психологи называют это «латентным обучением». В процессе тренировки возникает некоторый стресс, хотя бы от желания сделать лучше. Этот стресс может влиять на выполнение действия, маскируя реально имеющееся обучение.
В начале следующего урока, прежде чем возникнет стресс, выполнение действия может в действительности быть на шаг впереди по сравнению с тем уровнем, на котором остановились, и тогда вы получаете то, что гораздо более достойно подкрепления.
Формирование поведения таким способом, конечно, противоположно обучению при помощи муштры и повторений. Оно может обеспечить не только стабильный прогресс, но абсолютно безошибочное обучение, и оно может идти чрезвычайно быстро. Однажды я так приучила пони к уздечке за пятнадцать минут, двигаясь непрерывно взад-вперед, формируя пять задач (вперед, остановка, налево, направо и назад). При этом я подкрепляла успех в каждой из них. Как ни странно, возможность такого быстрого обучения зависит от вашей готовности отказаться от временных рамок и постановки специфической цели, цели быстрого прогресса. Вместо этого вы должны быть просто готовы остановиться, оставаясь впереди.
Феномен Дзен
Иногда вы не можете кончать каждый урок на высокой ноте. Возможно, что слушатели оплатили час занятий, и они хотят использовать весь этот час, хотя наилучшее время для окончания урока было достигнуто раньше. А может, урок идет не слишком хорошо, чтобы обеспечить наивысший подъем, и вот-вот наступит усталость. В этом случае наиболее мудро окончить урок чем-нибудь легким, что гарантирует получение подкрепления, чтобы весь урок в целом запомнился как подкрепленный. Дрессировщики дельфинов часто оканчивают длительные, требующие напряжения занятия легкой игрой в мяч; обучающие верховой везде иногда используют разные игры, например салочки. Самым нецелесообразным приемом является введение новых задач или материала в конце занятий, вследствие чего оно заканчивается серией неадекватных и неподкрепляемых ответов. Когда я была ребенком, мои уроки музыки всегда кончались таким способом; это очень обескураживает, и я до сих пор не могу играть на пианино.
Обучающие игры
Даже если вы знаете и понимаете принципы выработки, вы не можете применять их, без предварительной практики.
Выработка это не словесный процесс, это невербальный навык — развертывающийся во времени процесс взаимосвязанного поведения, наподобие танца, ухаживания или серфинга. Поэтому его нельзя до конца познать с помощью чтения, размышления или разговоров. Вы должны выполнять его.
Одним из простых и завораживающих способов развить навыки выработки являются обучающие игры. Я использовала эти игры, обучая технике дрессировки. Многие тренеры играют в них из спортивного интереса; они интересны и для развлечения гостей.
Для игры необходимо по крайней мере два человека: обучающийся и тренер. Оптимально количество шесть человек, потому что тогда каждый может побывать и испытуемым и тренером, прежде чем группа утомится; большая группа, например класс или лекционная аудитория, тоже возможна, потому что наблюдать за этим почти так же увлекательно, как участвовать.
Вы отсылаете испытуемого из комнаты. Остальные выбирают тренера и поведение, которое должно быть сформулировано: например, написать свое имя на доске, попрыгать или взобраться на стул. Испытуемый приглашается в комнату, и его просят двигаться по комнате и производить любые движения; тренер свистком подкрепляет движения в направлении желаемого действия. Я предпочитаю, по крайней мере при первых нескольких подкреплениях, придерживаться правила, чтобы «подопытный» должен был возвращаться к дверям после каждого подкрепления начинать действия заново; это, по-видимому, препятствует развитию у некоторых испытуемых тенденции просто останавливаться в том месте, где было получено последнее подкрепление. И никаких разговоров.
Смех, вздохи и другие проявления эмоций допускаются (разрешаются), но инструкции и обсуждения исключаются до тех пор, пока не достигнуто задуманное поведение.
Обычно обучающие игры протекают довольно быстро. Вот пример: мы вшестером играем в комнате у одного из друзей.
Руфь соглашается быть подопытной, очередь Анны быть тренером. Руфь выходит из комнаты. Мы решаем, что поведение должно состоять в том, чтобы включить лампу, стоящую на столике у кушетки.
Руфь приглашается назад и начинает двигаться по комнате. Когда она поворачивается в сторону лампы, Анна свистит. Руфь возвращается на «старт» (дверь в комнату), затем целенаправленно движется к точке, где получила подкрепление, и останавливается. Свистка нет. Она делает попытку сдвинуться с места сначала в сторону от лампы. По прежнему свистка не слышно, Руфь снова начинает ходить. Когда она снова направляется к лампе, Анна свистит. Руфь возвращается к двери, а затем снова к тому новому месту, где она только что слышала свисток, но на этот раз она продолжает двигаться вперед. Удача: свисток! Не возвращаясь к двери, она еще немного проходит вперед и слышит свисток, как раз когда проходит мимо конца стола. Она останавливается. Стучит по краю стола. Свистка нет. Разводит руками, свистка нет. Одна рука слегка касается абажура, Анна свистит. Руфь начинает ощупывать со всех сторон абажур — двигать, поворачивать, качать: свистка нет. Руфь опускает руку под абажур. Свисток. Руфь снова опускает руку под абажур и производит очень знакомое действие, имеющее какую-то цель, она осуществляет эту цель и включает лампу. Анна свистит, а мы все аплодируем.
Но не всегда все идет так гладко, даже если поведение простое и знакомое. Если вернуться к только что проделанному эксперименту, то надо сказать, что Анна нашла хорошее решение при обучении, воздержавшись от подкрепления, когда Руфь пошла в сторону от места, где получила подкрепление первый раз, двигаясь в неверном направлении.
Однако, если бы Руфь снова пошла к тому месту и остановилась бы, у Анны могли бы возникнуть затруднения.
Вот пример обучающей игры, в которой встречается больше затруднений. Я вела занятия по приемам дрессировки в старшем классе школы. Леонард был подопытным, а Бет тренером. На этот раз поведение состояло в том, чтобы включить свет выключателем, расположенным на стене.
Леонард пошел в комнату и начал по ней двигаться, а Бет быстро обучала его подходить к стене, на которой находился выключатель. Однако Леонард начал, свое движение, держа руки в карманах: после нескольких подкреплений за движение с руками в карманах, их там как будто приклеили. Он толкал стену, поворачивался и прислонялся к ней, он даже прислонился к выключателю, но казалось, что он не замечал выключателя и ни разу не вынул рук из карманов.
Наблюдая это, я думала, что если бы была возможность заставить Леонарда ощупывать стену рукой, он заметил бы выключатель и зажег бы свет. Но как вынуть эти руки из карманов? Бет «подловила» с помощью свистка сгибание ног в коленях в то время, когда Леонард стоял спиной к стене, и скоро обучила его тереться спиной о стенку около выключателя. Остальные ученики начали хихикать, так как поняли, что, сдвинув эти движения в сторону, Бет может заставить Леонарда нажать выключатель спиной и тем самым достичь результата случайно, если уж не получается преднамеренно. Но это был медленный процесс, а мы стали замечать, что Леонард начинает расстраиваться и сердиться.
«Можно я попробую?» — спросила Марта. Бет взглянула на меня вопросительно, я кивнула, класс согласился с видимой неохотой, и Марта вынула свой собственный свисток (подкрепление в виде владения свистком производилось в условиях очередности). Марта отправила Леонарда назад на стартовую позицию у двери, а затем поставила стул недалеко от выключателя на расстоянии примерно фута от стены, уселась на него сама и кивнула Леонарду, чтобы он начинал. Он тотчас же кинулся к стене, где его так часто подкрепляли, следуя мимо Марты и видимо игнорируя ее новое положение. Когда он проходил мимо нее, она быстро выставила ногу, дав ему подножку.
Руки Леонарда вылетели из кармана и уперлись в стену, чтобы предотвратить падение; как только руки коснулись стены, раздался свисток. Леонард застыл. Он глядел на Марту.
Она смотрела в пространство, чтобы не давать ему никакого намека. Он начал осторожно похлопывать по стене; она это действие подкрепила. Он снова похлопал по стене и на этот раз посмотрел на то, что делает; она снова это подкрепила.
Затем мы все увидели, как Леонард внезапно посмотрел на выключатель. Все затаили дыхание. У него напряглась спина от внезапного осознания, и он включил свет. Бурные аплодисменты.
Все участвующие в обучающей игре, будь то участники или зрители, получают урок почти при каждом подкреплении. Прежде всего тренер должен уяснить, что точность времени подачи подкрепления превыше всего. Предположим, испытуемый приближается к выключателю, но в этот момент, когда тренер дает свисток, поворачивается в сторону от него. Ладно, думает тренер, я подловлю его в следующий раз. А теперь, предположим, испытуемый возвращается на стартовую позицию, затем быстро направляется в сторону выключателя и поворачивается от него. Увы! Тренер сформировал этот поворот. И все, а не только тренер, видят, насколько критично дать свисток чуть раньше, пока желаемое поведение в действительности осуществляется.
Испытуемый должен уяснить, что при этой форме обучения мозг — не помощник. Совершенно безразлично, что вы об этом думаете; если вы просто передвигаетесь, коллекционируя свистки, ваше тело поймет, что делать, без вашей помощи. Это поистине мучительный опыт для ярких интеллектуальных людей. У них имеется тенденция замирать, услышав свисток, и пытаться анализировать, что они делали.
То, что они этого не знают, и то, что их незнание ничего не значит, их шокирует. Однажды мы с моей коллегой Шери Диш обучали психолога Рональда Шустермана ходить по комнате заложив руки за спину в течение примерно минуты — довольно длительный период без подкрепления, но он был очень прилежен до тех пор, пока собравшиеся не пришли к мнению о том, что мы полностью сформулировали поведение, и не разразились аплодисментами (что является подкреплением для тренера и почти всегда возникает спонтанно). Рон, который во время своих исследований много работал с обучением животных и который опрометчиво считал, что его самого нельзя «выдрессировать», не подозревал, что его сцепленные за спиной руки являются сформированным поведением, а не просто надпороговым выражением мышления.
То, что при этом происходит, не является разновидностью макиавеллевского обучения с подкреплением, но случай привычной ошибки, когда считается, что словесная коммуникация наиболее важна и что обучение не может произойти без использования языка или по крайней мере некоего вербального осмысливания. Опыт невербального обучения особенно полезен для тех, кто использует массу словесных инструкций в своей профессиональной деятельности: учителей, терапевтов, инспекторов. Побывав «животным», вы сможете проникнуться симпатией, даже сочувствием к любому субъекту, который осуществляет формируемое вами поведение, но не отдает себе отчета, что от него ожидается, и поэтому легко впадает в ошибки. Вы сможете быть терпеливыми по отношению к животному (или ребенку, или больному), которое срывается и впадет в ярость, когда то, что он считал правильным действием, оказывается неподходящим, это непредвиденное осложнение у человеческих существ может вызвать слезы. И если вы однажды в эксперименте осуществили невербальное формирование поведения у взрослого человека, вы не будете с такой легкостью говорить при обучении и тренировке в реальной жизни, что субъект (неважно, животное или студент) «ненавидит меня», или «нарочно старается вывести меня из себя», или «глуп», или «должно быть, болен сегодня». Во время этого эксперимента, в котором каждый участвует с собственного согласия и по желанию, становится совершенно очевидно, что если что-то идет не так, то это зависит от процесса обучения, а не от того, кого обучают.
Озарение, которое возникает от этой игры у профессионалов, тоже достаточно забавно (и все остальные в тот же момент, что и вы, чувствуют ваше озарение — вы его не можете скрыть, а с другой стороны, вас окружает забавное сочувствие). Очарование игры, используемой просто как времяпровождение, состоит в том, что в нее может играть любой человек без какой-либо предварительной подготовки.
Некоторые люди обладают удивительными способностями к этому. Как показывает мой опыт, обладающие хорошей интуицией, творческие, чрезвычайно эмоциональные люди становятся большими дрессировщиками, а спокойные, наблюдательные люди — прекрасными подопытными — как раз наоборот, чем можно предположить. И, — наконец, достаточно только взглянуть на комнату, заполненную народом, поглощенным происходящим процессом формирования (действия), когда все, кроме подопытного, сидят не шелохнувшись, а тело и мозг тренера сконцентрированы на задаче, чтобы увидеть, что этот эксперимент достоин кисти художника или пера писателя: это творчество. За исключением театра, ощущение творчества редко является групповым. И уже только с одной этой точки зрения обучающая игра представляет ценность.
Мы провели несколько запоминающихся раундов обучающей игры в океанариуме «Жизнь моря», особенно запомнилась одна, в которой философ Грегори Бейтсон, который будучи подопытным у нескольких дрессировщиков дельфинов убедительно доказал, что его невозможно обучить, и не потому, что он стоял без движения — думал, а потому, что предлагал такое бесконечное разнообразие ответов, что просто засыпал ими дрессировщика. Другой интересный для меня раунд этой игры состоялся однажды после завтрака, на котором присутствовали шесть деловых женщин, мало знакомых друг с другом и не связанных общностью работы. После двух часов игры, в которой психотерапевт оказалась превосходным «животным», а танцовщица диско — блестящим «тренером», мы расстались, узнав друг друга много лучше и к тому же питая друг к другу большую симпатию.
В 1980 г. я вела курс экспериментальной дрессировки у группы студентов одного из колледжей в Нью-Йорке. Мы играли в обучающую игру в классе, а основное ядро, состоящее из полдюжины наделенных дьявольским воображением девиц, начали играть в обучающую игру дома между собой, работая обычно парами и формируя экзотические формы поведения, такие, как подниматься по лестнице задом наперед. В колледже их научили, с моей точки зрения, успешно, аналитическому мышлению, и они все очень тщательно продумывали как до, так и после каждого эксперимента по формированию (поведения) и энергично взялись за формирование поведения со смаком, присущим шестнадцатилетним. Они тут же принялись дрессировать родителей, применять положительное подкрепление для учителей и превращать неприятные сборища в веселые компании, избирательно подкрепляя желательное поведение. Ни до, ни после я никогда не встречала группу, с такой быстротой усвоившую как саму технику, так и ее возможности.
Ускорение процесса формирования: введение мишеней, подражание, моделирование
Профессиональные дрессировщики используют ряд приемов, чтобы ускорить процесс формирования. Три из них, которые вам могут быть полезны, это введение мишеней, подражание и моделирование.
При введении мишеней, которые часто используются — при дрессировке морских львов и других животных, участвующих в представлениях, вы обучаете животное толкать носом мишень — скажем, кнопку на конце шеста или просто руку дрессировщика, сжатую в кулак. Затем, перемещая мишень и заставляя животное просто следовать за ней и толкать ее, вы можете получить все виды поведения, даже такие, как подъем на лестницу, прыжки или вертикальные стойки, следование за дрессировщиком, вход и выход из транспортировочной клетки и т. д. По сути дела мы используем мишень, когда хлопаем себя по бедру, подзывая собаку. Это движение, видимо, привлекает собак, а когда они приближаются, мы подкрепляем это поведение лаской. Похлопывание рукой по сидению, при приглашении кого-либо сесть рядом, тоже один из видов мишени. Группы японских туристов не теряют друг друга в толпе гораздо более высокорослых людей, следуя за флагом, который держит над толпой их гид — снова мишень. Использование для этих целей штандартов и знамен в битвах является традиционным.
Подражание в природе свойственно некоторым животным и птицам, а также людям. Молодые особи всех видов учатся большинству из того, что они должны знать, наблюдая, а затем копируя поведение старших. В то время как психологи часто считают «обучение при помощи наблюдения» признаком разумности животного — у приматов оно хорошо выражено, у некоторых других животных плохо, — я думаю, что наличие или отсутствие этой способности у того или иного вида зависит от его экологии, т. е. ее роли в естественных условиях жизни, а не разума как такового. У некоторых птиц способность подражать поведению выражена чрезвычайно сильно. В Англии синицы выучились открывать оставляемые у дверей молочные бутылки, доставать из них сливки, этот навык с помощью подражания с такой быстротой распространился, что крышки молочных бутылок пришлось переделывать.
Собаки мало способны к обучению при наблюдении; когда они делают то же, что и другие собаки, то обычно это потому, что отвечают на одни и те же стимулы, а не потому, что подражают. С другой стороны, кошки, которые, согласно мнению зоопсихологов, имеют более низкий уровень умственных способностей, прекрасные подражатели. Выражение «сорусаt» неслучайно. Если вы обучаете какому-либо трюку — скажем, звонить в колокольчик, чтобы пустили в дом, одну из кошек в доме, то и другие кошки вполне могут этому научиться без вашего обучения. Кошки могут даже подражать другим видам. Однажды вечером моя дочь в течение часа обучала своего пуделя сидеть на детском кресле-качалке и раскачиваться, используя в качестве подкрепления мелко нарезанную ветчину. Одна из кошек за этим наблюдала.
Когда урок окончился, кошка по собственному почину вскочила на кресло и стала его раскачивать по всем правилам, поглядывая на нас в ожидании своей доли ветчины, которая конечно же была честно заработана.
Я думаю, что эта сильно выраженная тенденция к подражанию объясняет, почему кошки не могут спускаться с деревьев. Лазанье вверх происходит более или менее автоматически: оно, как говорят биологи, является поведением с «жесткими связями». Когти при этом выпускаются, и кошка взбегает по дереву. Однако, чтобы спуститься вниз, кошке следует двигаться хвостом вперед, при этом загнутые вниз — когти тоже могут сослужить службу, но это, вероятно, навык, требующий обучения, или поведение с «гибкими связями». Я могу утверждать, потому что мне лично (посреди ночи, стоя на верхушке приставной лестницы) пришлось обучать кошку спускаться с дерева хвостом вперед. Я сделала это, чтобы в будущем избавить себя от горестных воплей застрявшей на дереве кошки, и действительно сформированное поведение сохранилось — она никогда больше не застревала на деревьях (хотя продолжала на них взбираться). Я думаю, что в природе кошки учатся тому, как поворачиваться и спускаться хвостом вперед, от своих матерей, лазая вместе с ними по деревьям, но поскольку мы их отнимаем от матерей в таком нежном возрасте — шесть-восемь недель, — эта возможность обучения через копирование утрачивается.
Дельфины обладают выраженной тенденцией подражать друг другу, что облегчает процесс дрессировки. Чтобы получить выполнение одного и того же действия несколькими дельфинами, вы можете сформировать поведение у одного из них, а затем давать подкрепление другим за каждую попытку подражать. В неволе детеныши дельфинов часто разучивают трюки взрослых задолго до того как сами дорастут до подкрепления рыбой, и во многих океанариумах накопился опыт обучения «дублеров» — животных, непосредственно не задействованных, но наблюдающих за другими, участвующими в представлении. Было доказано, что они выучивали типы поведения, требуемые для представления, даже не получая за их выполнение подкрепления. Очевидно, для диких дельфинов возможность подражать своим сородичам-дельфинам должна быть важна для выживания.
Мы можем и должны использовать подражание, когда для этого представляется возможность, при обучении людей физическим навыкам — танцам, катанию на лыжах, теннису и т. д. Человеку, показывающему действия, лучше стоять рядом или спиной к обучаемым, так, чтобы они могли следовать за его движениями, не выполняя каких-либо умственных преобразований. Чем меньше требуется разъяснений и чем меньше используется словесных описаний, тем лучше пойдет подражание. В некоторых случаях, если вы хотите обучить навыку, выполняемому правой рукой (скажем, вязанию) левшу, вы должны сесть к нему или к ней лицом и таким способом добиться, чтобы, подражая вам, обучающийся выполнял движения, являющиеся зеркальным отражением ваших.
Конечно, большая часть сформированного поведения наших детей обязана своим происхождением подражанию. Они видели, что и как мы делаем, то и делают сами, как в хорошем, так и в плохом. Не так давно утром на почте трое маленьких детей устроили такую свалку, что с трудом можно было слышать что-либо кроме этого шума. Их мать, стоявшая в очереди, несколько раз громко кричала, прежде чем ей удалось усмирить их и призвать к тишине. «А как бы вы заставили детей вести себя тихо?» — спросила она работницу почты. «Постарайтесь сами говорить тише», — справедливо ответила почтальон. Обозреватель Юдифь Мартин («Мисс Манеры») считает, что когда обучаешь хорошим манерам детей, то в течение всего периода обучения — «от рождения до свадьбы» — все в доме должны есть аккуратно, разговаривать вежливо и по крайней мере проявлять хотя бы видимость интереса к делам и словам других.
Третий прием ускорения формирования — моделирование — (лепка) состоит в том, чтобы заставить обучающегося выполнять пассивно (двигать им как марионеткой) действие, которое должно быть разучено. Игроки в гольф проделывают это, когда обхватывают рукой новичка сзади, берутся за клюшку и делают клюшкой, находящейся в руке обучаемого, нужный замах. Некоторые из исследователей, которые обучали обезьян знаковому языку, применяли моделирование очень широко. Обучающий держит руки молодого шимпанзе и кладет их нужным образом или делает нужное движение; в конце концов обезьяна запоминает их и будет выполнять спонтанно. Моделирование составляло секрет «живых статуй» — циркового представления, очень популярного на грани нынешнего и прошлого веков, в которой люди и лошади принимали позы знаменитых произведений живописи и скульптуры, — на публику производила впечатление эта неподвижность. Когда загорался свет, возникали картины типа войск Наполеона при Ватерлоо, застывшие в своем движении, причем не только люди, но и лошади с шеями, изогнутыми дугой, с передними ногами, поднятыми в воздух, как будто окаменевшие. Мне говорили, что это достигалось с помощью массирования лошадей в течение нескольких часов, пока они совершенно не расслаблялись, и тогда, как глине, им придавали нужные позы, подкрепляя удержание этих поз.
Я всегда несколько сомневаюсь в отношении применения моделирования как методики обучения, несмотря на то, что оно широко используется. Пока субъект не начнет выполнять какие-либо действия или по крайней мере не делает попыток их выполнять без того, чтобы его поддерживали, подталкивали или двигали им, я не уверена, что происходит какое-либо значительное обучение. Часто все, чему субъект при этом обучается, — это позволит вам им манипулировать: собака, которую учат подносить дичь, обучится разрешать вам держать закрытым ее рот, когда в нем поноска, но, когда вы его отпустите, она ее бросит; начинающий ходить ребенок, будучи посажен на высокий стульчик, сидит на нем спокойно до тех пор, пока удерживаете его, но поднимается и начинает вылезать, как только вы отпустите руку. В данном случае обучается тот, кто лепит поведение, — обучается держать или вести в течение все более и более длительного времени.
Существует мнение, что если производить с субъектом одно и то же действие в течение длительного времени или достаточно часто, то в конце концов он усвоит, как действовать. Иногда это так, но в действительности может пройти очень много времени, а на пути от подталкивания до самостоятельного выполнения необходимо озарение: «Ага! Они хотят, чтобы я делал это сам». Это слишком высокий спрос с животного. И даже если ваш подопытный своего рода Эйнштейн, повторение в надежде на то, что блеснет озарение, является бесплодной тратой ценного дрессировочного времени. Чтобы моделирование работало, его надо сочетать с формированием поведения. Когда вы ставите субъекта в определенную ситуацию или вынуждаете производить движения, вы откликаетесь на его малейшую попытку начать нужное движение, и эту попытку вы подкрепляете. Челюсти собаки хотя бы слабо сомкнулись на поноске, замах игрока в гольф стал более плавным, руки молодого шимпанзе сами по себе пришли в движение, и вы поощряете этот момент.
Кроме того, вы можете сформировать новый навык при уменьшении моделирующих влияний. Комбинация моделирования и выработки часто оказывается очень эффективным способом обучения какому-либо поведению, но при этом работает комбинация, а не одно моделирование.
Особые ученики
Можно формировать поведение почти любого существа.
Психологи обучали крошечных детей движением руки гасить и зажигать свет в комнате. Можно обучать птиц. Можно формировать поведение рыб. Однажды я обучала большого краба-отшельника звонить в колокольчик, собирающий к обеду, дергая клешней за шнурок. (Фокус заключался в том, чтобы дать крабу пищу в тот момент, когда клешня, двигающаяся бесцельно, коснется шнурка. Я пользовалась длинным анатомическим пинцетом, чтобы подносить кусочки креветки прямо к его челюстям.) Профессор Гарвардского университета Рихард Хернетейн рассказывал, что однажды он обучал морского гребешка хлопать раковиной за пищевое вознаграждение. Дрессировщики морских млекопитающих любят хвастаться что они могут обучить любое животное выполнить любое действие, для которого у него имеются физические и умственные возможности, и насколько мне известно, это так и есть.
Одним из результатов занятий по формированию поведения, особенно если они приносят обучаемому успех, является увеличение продолжительности удерживания внимания; фактически вы формируете продолжительность участия. Однако некоторые организмы, как и следует ожидать, не обладают способностью к длительному удерживанию внимания. От незрелых организмов — щенков, жеребят, детей — никогда нельзя требовать более трех-четырех повторений данного действия, попытки выжать что-либо сверх этого могут отбить охоту или испугать. Это не значит, что незрелые организмы не могут обучаться. Они учатся все время, но короткими периодами.
Один знакомый капитан рыболовного судна обучал свою четырехмесячную внучку выполнять просьбу «Дай пять!», и то, как малыш с энтузиазмом шлепал своей ладошкой по его лапе, наподобие приветствия музыкантов джаза, никогда не оставляло зрителей равнодушными. Но он добился этого несколькими, почти моментальными «уроками».
Но биологические объекты вынуждены обучаться не только в детстве. Некоторые типы поведения одним видам даются с легкостью, а другим они трудны. Свиньям, например, по-видимому, трудно переносить что-либо во рту, но они с легкостью обучаются толкать предмет пятачками. Большинство пород собак выведено, по-видимому, с определенными поведенческими тенденциями: вряд ли кому-либо потребуется обучать колли пасти овец, так как необходимое поведение уже установлено и даже усилено с помощью отбора; но вы зададите себе трудную задачу, если решите научить пасти овец бассета. Некоторым навыкам гораздо легче обучиться на определенных этапах развития; детеныша мангуста можно приручить и превратить в восхитительное домашнее животное в возрасте шести недель, но не позже. Обычно считается, что люди усваивают языки легче в детском возрасте, нежели во взрослом, хотя лингвисты недавно обнаружили, что взрослые, которые хотят работать, могут, вероятно, выучить новый язык быстрее, чем большинство детей и подростков. Поведением, которому, я думаю, действительно очень трудно обучиться взрослым людям, является плавание. Мы являемся одним из тех немногочисленных видов, для которых плавание не является естественным, и хотя вы можете обучить взрослого держаться на воде и делать правильные движения, я никогда не видела, чтоб кто-либо мог резвиться и хорошо чувствовать себя на глубине, если не был обучен плаванию в детстве.
А как насчет того, чтобы формировать свое поведение?
Существуют всевозможные программы изменения собственного поведения: бросаем курить, следим за своим весом и т. д. Большинство этих программ опирается в основном на метод формирования поведения, обычно называемый модификациями поведения, они могут быть или не быть успешными. Трудность, как мне кажется, состоит в том, что вы должны сами себе давать подкрепление. Но когда вы подкрепляете сами себя, исчезает элемент неожиданности — ученик всегда знает, чего стоит тренер. При этом очень просто сказать: «Черт с ней, с еще одной звездочкой в моей карточке, я лучше выкурю сигарету».
Доказано, что любая программа самовоспитания может служить лишь некоторым людям. Другие могут добиться успеха, только попробовав три или четыре различные программы или после нескольких повторений данного метода. Фактически такие люди могут успешно изменить свою привычку или покончить с пристрастием, но вряд ли это получится с первого раза. Некоторым может в значительной мере помочь внушение или самовнушение. Редактор одного крупного издательства рассказывал мне, что он смог избавиться от очень сильной привычки к курению, научившись от гипнотизера способности впадать в легкий транс с помощью самовнушения и повторять как заклинание фразу вроде «Я не хочу курить» всякий раз, когда он чувствовал непреодолимое желание взять сигарету. По его представлению этот прием «создавал завесу» между ним и сигаретой; облегчение и поздравление себя с победой, когда желание проходило, служило подкреплением. Возможно, такие методы самовнушения привлекают к работе тренера подсознание, что позволяет несколько отделиться от самого субъекта, который представлен сознательной сферой, и тем самым сделать как отрицательное, так и положительное подкрепление более эффективным.
Во время написания этой книги я из любопытства опробовала несколько формальных программ формирования поведения: две, направленные на групповое обучение, и две программы самоусовершенствования, направленные на то, чтобы бросить курить, обучиться медитации, следить за весом и правильно тратить деньги. Все они были умеренно успешными, но не всегда сразу; некоторые начинали давать результаты только примерно через год. Я обнаружила, что единственным наиболее успешным приемом самоподкрепления является постоянная регистрация результатов, которая может быть использована во всех четырех программах.
Нужно было вести регистрацию так, чтобы улучшение было видно сразу. Я использовала графики. С их помощью моя виновность за упущения могла уменьшаться при взгляде на график, на котором было видно, что несмотря ни на что я сейчас нахожусь на более высоком уровне, чем шесть месяцев тому назад. Еще, может быть, далеко до совершенства, но «кривая», или наклонная линия, графика шла в нужном направлении, и это является зримым доказательством улучшения; и хотя это само по себе является слабым, медленно действующим подкреплением, оно создает достаточную мотивацию, чтобы продолжать мои занятия.
Одним из видов формирования собственного поведения, который прекрасно работает, является обучение с помощью компьютера. В программу компьютера могут быть заложены забавные подкрепления, и вследствие этого обучение идет быстро и весело. Оно становится многообещающим применением законов положительного подкрепления.
Выработка поведения без помощи слов
В обычных ситуациях обучения, таких, как уроки тенниса, субъект знает, что ее или его обучают, и обычно охотно включается в этот процесс. Поэтому вам не обязательно дожидаться нужной реакции и подкреплять ее. Вы можете без особого вреда словами направлять поведение: «Делай так. Хорошо. Теперь повтори дважды. Хорошо». Однако в нестандартных ситуациях лучше обойтись без инструкций и (словесных) обсуждений. Предположим, ваш сосед по комнате — неряха, который повсюду разбрасывает грязную одежду, а словесные внушения — выговоры, просьбы — все остается без результатов. Можно ли выработать аккуратность?
Возможно
Конечно, вы должны наметить план выработки, начальный и промежуточные ходы, при помощи которых вы достигнете желаемой цели. Например, чтобы грязное белье каждый раз клалось в корзину, вы можете начать с одного носка и в один прекрасный день «направить» поведение, открыв крышку корзины и сделав так, что носок вот-вот выпадет на пол. Подкрепление может быть словесное, тактильное или любое другое, которое, как вам кажется, скорее всего найдет отклик или будет благосклонно принято вашим соседом. Люди не глупы, они изменяют свое поведение, чтобы получить подкрепление. Даже если раскидывание грязных вещей является своеобразным актом агрессии в отношении вас («Собери мою одежду, пижон!»), используя положительное подкрепление, вы можете получить устойчивый и зримый процесс в сторону, которую вы считаете приемлемым уровнем аккуратности.
Однако в использовании процесса формирования существуют две ловушки . Первая состоит в том, что легче заметить ошибки, чем улучшение, и поэтому для таких вербальных существ, каковыми являемся мы, гораздо проще негодовать, когда критерий не достигнут, чем давать подкрепление, когда он достигнут. И это может свести на нет прогресс.
Вторая опасность состоит в том, что если вы предполагаете сформировать чье-либо поведение, то очень заманчиво поболтать об этом. А такие разговоры — могут все разрушить. Если вы говорите: «Ты получишь награду» — за то, что положил белье в корзину, не куришь марихуану, тратишь меньше денег или за что-либо другое, — вы лишь совершаете подкуп или даете обещание, а не истинное подкрепление; при обучении, идущем по вашему плану, человек может иногда ему противиться и нарочно поступать не так как нужно. Чтобы добиться результатов, надо осуществлять формирование поведения, а не говорить о нем.
А если вам удалось сформировать чье-либо поведение, то в дальнейшем также лучше этим не хвастаться. Некоторые этого совершенно не понимают и постоянно подчеркивают свою роль — в лучшем случае это проявляется в опеке, а это лучший способ нажить себе в лице субъекта врага на всю жизнь. Кроме того, если вы помогли кому-то улучшить какой-либо навык или избавиться от плохой привычки, меняя в качестве подкрепления собственное поведение, на кого падает основная тяжесть работы? На субъекта. Умные родители никогда не раззванивают повсюду о том благе, которое они совершили, воспитывая своих, детей. Во-первых, мы все знаем, что эта работа никогда не кончается, а во-вторых, дети заслуживают похвалы — хотя бы за то, что выдерживают все педагогические ошибки, которые мы совершаем.
Так как формирование поведения людей может или даже должно происходить в несловесной форме, то некоторые воспринимают это как своего рода злонамеренные манипуляции. Мне кажется, что это не от недопонимания. Причина того, что формирование должно быть невербальным, состоит в том, что мы имеем дело с поведением, а не с идеями, и не только с чьим-нибудь поведением, но и со своим собственным.
Однако поскольку вы можете формировать поведение людей без того, чтобы то, что вы делаете, доходило до их сознания, и поскольку, не имея формального согласия на то, чтобы быть обученным, как это бывает при уроках игры в теннис, вы едва ли не обязаны формировать людское поведение на невербальном уровне, то не возникает ли возможность заставлять людей совершать ужасные вещи?
Конечно, да, особенно если вы в качестве отрицательного подкрепления используете такие резко неприятные стимулы, которые вызывают истинный страх и даже ужас. В лабораторных условиях психологи обнаружили феномен названный «выученная беспомощность». Если животное обучено избегать неприятного стимула, такого как удар электрического тока, при помощи нажима на рычаг или перемещения в другую часть клетки, где нет абсолютно никаких способов избежать удара тока, оно постепенно прекращает все попытки отделаться от неприятности. Оно становится полностью податливым и пассивным, и может даже лежать и получать наказания даже тогда, когда снова появляется путь к свободе. Аналогом этого феномена у людей возможно является «промывание мозгов». Если человек подвергается строгой изоляции и неизбывному страху или боли, и если неприятные стимулы в последующем используются в качестве отрицательного подкрепления, то в тех случаях, когда человек может избегнуть или прекратить их действие, изменив поведение, — ну, тогда... животные обычно погибают, а люди оказываются более стойкими, и некоторые начинают делать все что угодно, чтоб избежать отрицательного подкрепления.
Фотографии заложницы, держащей автомат при ограблении банка, тому доказательство. Но так как захватившим ее в плен не понадобилось никакой книги о том, как этого добиться, то не лучше ли каждому из нас в качестве защиты от таких происшествий понимать, как действуют законы формирования поведения?